В унисон - Михевич Тэсс "Finnis_Lannis"

Обхватив подбородок израненными пальцами, она прильнула к его выточенному из мрамора лицу и сильно прижалась губами к его холодным губам. Она прикрыла глаза, все же чувствуя, что своих он не закрыл, даже не моргнул – в самом деле статуя, которую и целовать-то глупо, ведь она никогда не ответит, никогда не поцелует в ответ – лишь будет тихо позволять себя целовать, обдавая тело и губы ледяным безучастьем.

Лили показалось, что ее глупая, эксцентричная выходка не возымела эффекта – Генджи так и остался сидеть и смотреть перед собой, когда она отстранилась и тыльной стороной ладони небрежно вытерла губы. Однако в следующую секунду до нее донесся тихий-тихий, сдавленный – точно ветрами высушенный – голос:

– Зачем ты это сделала?

– Просто думала, – ядовито выдавила она, вставая на ноги, – можно ли тебя хоть чем-нибудь пронять!

Генджи не отвечал, но Лили и не нужен был его ответ. Сев обратно на козетку, она заставила себя расслабиться и воспринимать произошедшее только как странный, неповторимый опыт, который мог бы быть приятной встряской, если бы тем, кого она только что поцеловала, был не Генджи!

– Парня зовут Араи Сабуро, он ходит в клуб оммедо по пятницам, – скороговоркой выдала она, не глядя на собеседника. – А эта книга, которую…

– Сабуро? – вскричал Генджи, вскакивая. – Ты правда так сказала? Это его имя?

Лили встрепенулась; даже неожиданный поцелуй его не впечатлил, а такая простая и ничего не значащая информация, как имя, встревожила его не на шутку! Что же это такое?

– Да, черт возьми, это его имя! – крикнула она, донельзя раздраженная. – Сядь и послушай уже, наконец, меня!

Генджи сел на кровать – это внезапное изменение его положения несколько удовлетворило Лили. Теперь она знает, что он готов слушать, а не просто присутствовать в комнате в качестве неодушевленного предмета.

– Как я уже сказала, – продолжила Лили выразительным тоном, – книга, которую ты видел, тоже об оккультизме. Араи подтвердил свое знакомство с Мамору, а также он сказал, что не знал ничего об отъезде его семьи в другой город. Он сказал, что Мамору струсил и бросил их.

– Бросил? Что это значит? – спросил Генджи.

Лили пожала плечами.

– У них намечалось какое-то «дельце», и Мамору не пришел на последнюю встречу кружка. Из-за него это дело пришлось отложить.

– Это было три месяца назад?

– Да, – неуверенно ответила Лили, задумавшись. – Да, Араи так и сказал.

– Значит, ни с каким Сабуро Мамору-сан не встречался, – упавшим голосом проговорил Генджи.

Он уронил голову в ладонь, и это движение, полное усталости и бессилия, было таким естественным и понятным, что у Лили сжалось сердце от жалости. Наверное, она недооценила его способность к эмпатии – возможно, Генджи просто прячет свои чувства где-то глубоко внутри, и проявляет их редко, только когда больше не может держать в себе.

– Он пропал в тот день, когда должен был встретиться с клубом? – спросила Лили, сглотнув неприятный ком, подобравшийся к горлу.

– Да, – ответил Генджи. – Сказал сестре, что встретится с неким Сабуро, но не встретился. Так он что, брат Рио?

Лили кивнула.

– Значит, мне придется его еще раз хорошенько допросить. Ты не выяснила, что за дело намечалось у них в клубе? Что-то важное?

Лили замялась. Она не хотела признаваться, что упустила этот момент, когда стихийно допрашивала Сабуро, а потому, поколебавшись, проговорила:

– Не знаю, что конкретно у них было за дело, но знаю, что в последнее время они увлекаются неким «запечатыванием» духов в предметы или в животных. Они чуть не угробили крысу.

– Угробили, – машинально ответил Генджи, почти не шевелясь. – Нашел окровавленный труп в коридоре.

– Но Хамада-сан сказала, что успела забрать крысу до того, как они ее…

Тут Генджи вскинул голову и воззрился на испуганную Лили широко распахнутыми глазами.

– Что ты сказала? Хамада крысу забрала? Живую? Откуда Сабуро знает, что это была она?

– А это… мне не Араи сказал, – запинаясь, пробормотала Лили, – это Хамада-сан. Я ничего ей не говорила! Она сама завела разговор об этом! Откуда-то узнала, что Араи пригласил меня в клуб, и рассказала мне о том, чем они там занимаются.

– Он пригласил тебя в клуб?! – Генджи вновь вскочил и быстро приблизился к Лили, едва не схватив ее за плечи.

– Генджи, ты меня пугаешь, перестань! – взвизгнула Лили, вскочив с козетки, на которой и так практически не сидела.

– Прости, прости, пожалуйста, – Генджи отстранился, отвернувшись.

Он был в сильном смятении, и Лили, привыкшая видеть его холодным истуканом, не на шутку перепугалась, увидев другую сторону его характера. Это походило на одержимость, на самое нездоровое проявление помешательства, когда какие-то явления заполняют собой все пространство в сознании, не позволяя обратить внимание на действительно важные вещи. Таким Лили видела Генджи впервые.

– Ты отказалась? – спросил Генджи уже спокойным голосом.

– Нет, но хотела. Ты думаешь, это как-то поможет делу? Мне кажется, это дорога в тупик.

– Даже если это тупик, мы хотя бы будем знать об этом.

– Хватаешься за любую соломинку? – усмехнулась Лили, но, увидев его серьезный взгляд, брошенный на нее, перестала улыбаться. – Ладно, он дал мне визитку. Я позвоню и договорюсь о предварительной встрече, идет?

Его напряженный взгляд, устремленный на ее лицо, немного смягчился.

– Спасибо, – сухо поблагодарил он и сел на козетку рядом, рассматривая ее сложенные на коленях ладони.

Лили стало неловко – она не знала, как перейти к изначальной причине их встречи. После того что они обсудили, переход к проекту, в котором они оба не были до конца уверены, казался странным и… скучным? Она просто не выдержит, если Генджи вновь впадет в это ужасное полумертвое состояние, в котором, кажется, перманентно находится вся его мебель и даже те, кто на эту мебель садится.

– Итак, – протянула Лили, желая чем-то заполнить возникшую лакуну-паузу. – Пора поговорить о насущном проекте, который на нас с тобой повесили.

– Руки, – внезапно пробормотал Генджи, совершенно не слушая ее.

– Что?

– Откуда на них раны?

– Тебя это так волнует?

Инстинктивно ей захотелось спрятать ладони в рукава свитера, натянув их так, чтоб ткань просвечивала. Лишь бы только он не смотрел так пристально!

– Не больше, чем тебя, видимо, – хмыкнул Генджи, оскалившись. – У нас по городу маньяк ходит…

– Он тут ни при чем, – отрезала Лили, запоздало понимая, что Генджи говорил несерьезно. – Это… я сама сделала.

Казалось, Генджи удивился.

– Зачем? – спросил он настороженно.

– Какая разница? У меня был трудный день, вот я и вмазала по кафелю! Несколько раз вмазала. Основательно так. Сломала ноготь, пришлось залепить пластырем. Ну, а разбитые костяшки не залепишь.

– Дай посмотрю, – он потянулся к ее ладоням.

– Да зачем?!

Но Генджи уже мягко обхватил горячими ладонями ее бледные, окровавленные руки. Смотрел внимательно, осторожно ощупывая каждый дюйм кожи, словно боялся пропустить что-то важное и при этом причинить боль. А она со смешанными чувствами наблюдала, как он щупает ее, оценивает, прикидывает масштаб трагедии. Вот он всегда так – смотрит на человека, как будто препарирует его.

Но все-таки он милый. Неправа она была насчет отсутствия в Генджи эмпатии – другой парень не стал бы так переживать из-за ее ран.

– Мы… – протянула она, завороженная его поглаживаниями. – Мы должны вернуться к проекту.

Пришлось вырвать руки, чтобы привлечь его вечно ускользающее внимание. Генджи качнул головой, приходя в себя.

– Да, – сказал он хрипло, – что ты там говорила?..

Хидео: тревога и кровь у статуи воина

Телефон разрывался от звонков, но заметил он это далеко не сразу – истина вскрылась только в тот момент, когда Хидео потянулся за ним в карман, чтобы посмотреть время. Десять пропущенных «где же ты?» смотрели на Хидео с темного дисплея.